В зарослях Лиссабона

# Португалия 

Его, конечно, отстроили заново, но уже без кривых узких улочек, а как настоящую столицу с проспектами и площадями. Остались только замок Святого Георгия, построенный еще маврами, кафедральный собор, потерявший башни, да монастырь иеронимитов Жеронимуш — шедевр португальского зодчества, напоминающий застывшего дракона.

Здесь Васко да Гама молился накануне отплытия в Индию, и именно на деньги от перепродажи индийских специй с XV века и целое столетие после возводился колоссальный ансамбль монастыря.

Впечатлительные португальцы едва успевали «фиксировать» открывавшиеся им за океанами чудеса на стенах и в интерьере монастыря. Здесь настоящее буйство реальных и фантастических образов: резные обезьяны и драконы, лианы и сплетения морских канатов. В учебниках по истории искусств вся эта позднеготическая роскошь именуется стилем «мануэлино»в честь короля Мануэла I Счастливого, в эпоху которого страна достигла наивысшего могущества.

Но глаза, пресытившиеся за длинный день архитектурой и историей, требуют отдыха, а желудок — трапезы. И здесь есть выбор. Можно отправиться в район Алфама, что раскинулся у подножия замка Святого Георгия, чтобы послушать фадо — португальский городской романс — и распробовать сушеную соленую треску бакаляо, приготовленную по одному из 365 рецептов.

В этом случае вам гарантирован вечер традиционной кухни в сопровождении лирических мелодий гитары, взывающих к чувству непоправимой потери, повествующих о жизни бедняков и заставляющих тосковать о море. А можно арендовать катер и переправиться на другой берег Тежу, чтобы там на закате вкусить бразильской морской кухни у подножия миниатюрной статуи Христа, копии той, что стоит в Рио — де — Жанейро.

А после полуночи вернуться тем же путем, удивляясь безумно звездному небу, открывающемуся в середине реки, и плеску рыбы, которая вместе с приливом приплывает в городскую гавань в поисках корма.

Утром отправляюсь в аэропорт. Полчаса на машине, 40 минут перелета — и я в Порту, втором городе страны, давшем название и ей, и чудесному напитку портвейну. Именно в долине Дору впервые в истории виноделия в 1756 году были установлены границы винодельческого района. Правда, сейчас портвейна здесь производят немного.

Потребление его в мире не растет, а технология выдержки вина в бочках в течение трех лет делает производство напитка слишком дорогим, поэтому из местного винограда делают в основном сухое вино, которое также заслуживает высоких оценок. Кроме того, здесь занимаются агротуризмом и винотерапией, испытать на себе которую можно, например, в отеле Aquapura Douro Valley.

Но пить с утра, да сразу портвейн — это моветон. Лучше прогуляться по прекрасно сохранившемуся центру Порту: его не затронули ни природные, ни исторические катаклизмы. Здесь гораздо чаще, чем в Лиссабоне, встречаются изразцы: они украшают стены и интерьеры большинства домов в центре города. Порой, как на местном железнодорожном вокзале, это целые картины, повествующие об истории страны.

Кривые улочки, крутые спуски и подъемы, запах моря и сохнущего белья словно возвращают меня из XXI века на 500 лет назад, в город рыбаков и зарождающейся промышленности. Наконец подхожу к самой высокой колокольне Португалии — барочной башне Клеригуш: за 2 евро мне открывается путь наверх по 225 ступеням на несколько распахнутых всем ветрам галерей, с которых еще недавно жены высматривали в лучах заходящего солнца возвращающихся с уловом мужей. Медленно спускаюсь вниз под колокольный звон «Оды к радости», как оказалось при более пристальном изучении вопроса, достаточно популярны в Португалии.

Порту зажат между крутыми берегами Дору, поэтому здесь построено множество мостов: один из семи спроектировал и построил Гюстав Эйфель в 1877 году, другой — центральный двухуровневый — возвел в 1886 году Теофил Сейринг, ученик Эйфеля. Прогуливаясь по Порту, ощущаешь, как город живет.

Старые дома постепенно умирают: их не сносят и они годами зарастают сорной травой. Бок о бок с развалюхой переливается изразцами отремонтированный домик, а в подворотне грудастая негритянка предлагает свое тело. На площади ко мне подбегает мальчонка, который уговаривает купить кусок пластилина. Сначала за 50, а потом и за 25 евро. Минут через 15 до меня дошло, что продавали — то гашиш.

А вечером накануне уикэнда весь центр города превращается в место народного гульбища: и стар и млад передвигаются от пивнушки к дискотеке и обратно. И так до самого утра, пока восходящее солнце не загонит самых активных отсыпаться до вечера. Почему же хочется остаться на этом празднике как можно дольше?